Деревенский наполнитель для пасхальных яиц

Ингредиенты:

5 яиц.

Наполнитель.

Крем творожный – 100гр.

Творог деревенский взбить со сметаной или сливками.

Сёмга – 50 гр.

Хрен свежий острый - 1 ложка.

Рис – 1 ст. ложка.

Соевый соус – 1 ст. ложка.

Зелень петрушки- 3 веточки.

Протёртые желтки от 5 яиц.

Креветки по количеству половинок – 10 штук..

Как готовить:

Яйца режем на половинки поперёк.

Вынимаем желтки.

Кончики у белков срезаем для устойчивости.

В крем-творог мелко режем сёмгу, добавляем протёртые желтки,

Хрен, соевый соус, рис.

Масса должна быть крепкой и вязкой.

Наполняем половинки.

Сверху делаем шапочку из творожного крема.

Украшаем яйца с наполнителями зеленью и креветками.

Фишка в том, что наполнители можно сделать в форме башенки.

Большая горка поверх яиц крепко и устойчиво держится, благодаря творогу.

Батюшка.
Наступила Пасха, и сытый народ повалил в поселковый Храм. Святить. Всё, что Бог послал. Народ пришёл разный – от деревенских жителей до крутых. Из коттеджей. Однако, на пасхальной службе «пипл» терпением поиссяк, и покинув Храм, ждал батюшку на дворе. Храм был новый. Не намоленный. И батюшка – новый. На столах перед бабами стояли крашеные яйца, куличи и конфеты. А перед мужиками – колбаса и пол-литра. Народ томился в ожидании конца праздничной службы. Прихожане болтали без умолку. И томились духом. Всем хотелось поскорей за праздничный стол.
Хвалили местных знахарок, ругали муниципалитет, «танковую дивизию» из джипов и батюшку. И не спроста. Батюшка был строгим ортодоксом. Отец Онуфрий перед страстной неделей велел всем молиться и каяться. На грешников смотрел строго, а особо «говорливым» грозил анафемой. В Москве уже службы закончились, а наш, как сквозь землю… Народ роптал, дети ныли, поселковых мужиков трясло от вчерашнего, братки сияли золотом пудовых крестов, солнце светило, ветерок дул холодом, а батюшки всё не было.
Служба и причащение давно закончились, и звонница вконец достала наши бессмертные души. Православные истово крестились, обращаясь к Богу: «Господи, скорей бы уж…»
Все эти батюшкины ортодоксальные строгости с испытаниями на веру страшно бесили. Давно падших селян. Но народ терпел. И это ожидание посчитал за кару небесную. Наконец, вышел отец Онуфрий, осенил себя знамением и пошёл в народ. Освещать жратву. 
Пытливыми глазами он изучал своих заблудших и блудливых овец. «Ну, что? Не постились? Плоть свою тешили? По глазам сытым вижу», - басил батюшка, проходя мимо баб. «Да что ты, батюшка, мы только постное», - хором отвечали бабы.
- «Так и скоромным обжираетесь. Без молитв. Прости, Господи».
- «Да, что ты, отче, молимся», - оправдывались тётки.
А батюшка уже шёл мимо мужиков, у которых сил едва хватало. « Бог терпел и нам велел», - утешал он выпивох. И басом пел: «Молитесь Христу. Пейте в меру. Спаси, вас Господи. Не напивайтесь, как вчера. Чтобы не колбасило. Водки палёной не пейте». И шёл дальше. К другим. Проходя мимо, снова наставлял: «Не воруйте, абортов не делайте, не блудите, родителям позвоните». И шёл дальше освещать пасхальную стряпню.
А люди христосовались. Молились, крестились. И был всем праздник. А сколько яиц накрасили, что есть не переесть, угощать не переугощать. Куры-то свои на дворах деревенских. Дорого яичко в пасхальный день. А дальше куда их девать? Вот время и пришло советом нехитрым поделиться, да рецептом похвалиться.